Саша и Энн Шульгины • Фенэтиламины, которые я знал и любил • Перевод: Татьяна Давыдова • жzл • 23.11.2003
Выдающийся американский химик-фармаколог русского происхождения прожил удивительную жизнь, аналогом которой может послужить разве только подвиг Луи Пастера. Но в отличие от Пастера Шульгин испытывал на себе не новые сыворотки, а синтезированные им соединения, правовой и социальный статус которых в настоящее время проблематичен – психоактивные препараты. Бросив вызов «новой инквизиции», ограничившей право человечества на познание самого себя, доктор Шульгин, несмотря на всевозможные юридические препоны, продолжал свои исследования на протяжении сорока лет, совершив своего рода научный подвиг, значение которого смогут оценить лишь будущие поколения.
Пресса
Анастасия Шульгина. Legalize it! Рецензия на книгу Шульгина (Книжные витрины)
Эта книга вошла в мою жизнь лет пять тому назад. Тогда я жила в Питере и водила знакомство с одним парнем, биохимиком, создавшим свою собственную маленькую лабораторию по изучению психоактивных веществ и психоделиков. Собственно, начал он эту затею, когда вернулся из Штатов и привез с собой увесистый томик, где подробно описывались методы синтеза, дозировки, продолжительности воздействия и всякие разные комментарии для 179 химических веществ.
Имя автора, Александра Шульгина, я запомнила сразу же, и немудрено: он – мой однофамилец. Этот почтенного возраста дядечка – сейчас ему 78 лет, – в далекие шестидесятые отведал мескалина, был поражен открывшейся ему красотой и далее, в течение всей жизни, с маниакальным упорством изобретал разнообразные наркотики (среди его творений – экстази и трипстази). Все изобретаемые вещества он испытывал на себе и на своей жене. Как это ни парадоксально, на их здоровье это не сказалось. Оба живут и здравствуют, проводят эксперименты с психоактивными веществами и активно борются за их легализацию.
История с лабораторией моего знакомого кончилась плохо. Видимо, как химик, он до Шульгина явно не дотягивал. Ему удалось синтезировать лишь несколько соединений, мы добросовестно изучили их воздействие, а потом… потом его посадили в тюрьму. У меня нет желания распространяться на эту тему, скажу только, что интерес к психоделикам я потеряла.
Английский я знаю не очень хорошо, и поэтому книгу Шульгина тогда не прочитала. Когда же на витрине книжного магазина я увидела заголовок “Фенэтиламины, которые я знал и любил”, все внутри перевернулось. Значит, дождались… Трехтысячный – не много, но все-таки! – тираж и правовое обеспечение. Быстренько пролистала к концу, второй части с рецептами не оказалось. И слава Богу. Собственно, книга замечательна и без этого. Говорю честно, “Фенэтиламины…” оказались для меня увлекательными не меньше, чем какой-нибудь роман. Да это, по существу, роман и есть. Приключенческий.
В книге два героя. Чудаковатый профессор – лохматый, седой, в неизменном смокинге и сандалиях, с весьма своеобразным чувством юмора (помните, в “Бале вампиров” у Романа Поланского был такой тип?). И жена профессора. В прошлом – скромная медработница, загнанная лошадь, мать троих детей, а ныне – путешественница по мирам измененного сознания. Лично я их приключения восприняла, как особый такой, совершенно необыкновенный вариант love-story, декорации которой не возможно придумать. Их надо увидеть. Думаю, что книгу интересно будет почитать не только любителям “Страха и ненависти в Лас-Вегасе”, но и просто интересующимся чистой наукой. Потому что Александр Шульгин – действительно выдающийся ученый, сравнимый разве что с Луи Пастером.
Рецензия на книгу Шульгина (polit.ru)
Американский ученый, потомок русских эмигрантов Шульгин – культовый персонаж из закоулков современной культуры, посвятивший жизнь духовному развитию человечества и с этой целью синтезировавший множество психоактивных веществ. Его воспоминания – нечто среднее между “Жизнью растений” Тимирязева и “Моей жизнью в искусстве” Станиславского. С одной стороны – постоянное “берем колбочку, готовим препаратик”, а с другой – присутствующий на каждой странице, никак не отрефлектированный пафос Революционера Духа, коим себя представляет сам Шульгин (жена с ним вполне согласна); та же полупародийная, что и у Станиславского, уверенность в своем крупном мировом значении. Толстый – в 700 с лишним страниц – том битком набит довольно-таки примитивными то ли мистическими, то ли фрейдистскими откровениями, а также жалобами на людское непонимание важности психоделиков для вселенской гармонии. Читать его неимоверно скучно, зато общая радикальность издательством соблюдена – столь мощную апологию наркотикам на отечественном литературной рынке припомнить сложно.